Весомое русское слово А. Вампилова в «партии» Бусыгина виртуозно превращается в пустую оболочку его расхожего представления о «человеческом сочувствии». Эта сцена, наверное, лучшее место в игре В. Малочевского, герой которого еще и знать не знает, к каким глубочайшим эмоциональным потрясениям приведет его этот безумный и легкий розыгрыш.
Но герои пьесы, казалось бы, целиком подпавшие под власть «игровых» обстоятельств, отдавшиеся грозному ходу искусственно «сконструированных» событий и чем-то беззащитные перед ними, вдруг обретают неожиданную способность услышать и понять живущего рядом человека. Эту метаморфозу и переживает Бусыгин В. Малочевского, представший перед зрителем в начале спектакля весьма бесхребетным и поверхностным молодым человеком, которому подчас свойственны и сомнительные знакомства, и безответственные решения. Но создатели спектакля глубоко прониклись главным качеством вампиловских героев: даже в сомнительных обстоятельствах они обнаруживают неожиданную мощь душевного порыва, независимость суждений, сосредоточенность раздумий, открывающих в ясном свете истинные ценности жизни.
«Мне, может быть, даже нравится», — нелепо прерывает крик женщины, в которую влюблен десятиклассник Васенька — И. Кан. И Макарская, вдруг перестав кричать, недоуменно спрашивает: «Что нравится?»- «Когда ты кричишь», — убежденно отвечает младший сын Сарафанова. И уже в этом неожиданном заявлении, со свойственной Вампилову парадоксальностью проявляется «фамильная» черта Сарафановых — им противопоказано спокойно-равнодушное существование, они живут и чувствуют в полную силу.
Среди написанного о Вампилове приходилось читать и рассуждения о том, что Бусыгина «влечет и манит» «дружная и веселая семья» Сарафановых, «гостеприимный дом» с «патриархальной демократичностью». Но говорить так о быте Сарафановых — значит, пройти мимо самого важного, мимо того, что истинные душевные, человеческие связи семьи проявляются через постоянные раздоры, конфликты, даже скандалы.