В этом спектакле, поставленном А. Бирулей в Алма-Ате, в этом изящном режиссерском пустячке было немало остроумных находок, рискованных приемов и пикантных розыгрышей. И совсем не было романтической окрыленности и мужественного благородства знакомых героев. Задача была подчеркнуто упрощенной (можно было даже сказать «опошленной», если бы не виртуозная эквилибристика режиссера на грани тончайшего вкуса) — освободить спектакль от малейшего драматизма и «серьеза», который шлягеру не нужен.
Спектакль этот, конечно, отталкивал от себя определенную часть зрителя, привыкшего к театральному искусству, решающему нравственные проблемы. И поэтому, когда следующей работой режиссера в Алма-Ате оказалась постановка тонкой и глубокой психологической пьесы А. Соколовой «Фантазии Фарятьева», было нелегко поверить в ее успешный результат. И тем более неожиданной и даже ошеломляющей стала принципиальная победа режиссера.
Спектакль поражал целостностью и совершенством всех своих компонентов. Он был поставлен как бы на одном дыхании, хотя, конечно, и в нем очевидна разность исполнительской актерской манеры, избежать которой, как правило, вообще не удается в театральном искусстве 70-х годов.
Пьеса А. Соколовой особенно сложна характером своего главного героя. Интенсивность духовной жизни Фарятьева, высокий полет его фантазии, с одной стороны, результат его незаурядной натуры. С другой стороны, он настолько не от мира сего, что кажется почти нереальным персонажем, который словно спал в каком-то волшебном сне многие годы, сумев сохранить нерастраченную душевную чистоту в той жизненной гонке, которая окружает его.
Итак, перед нами необычный герой, которого не просто понять театру и зрителю. И не важно, что он работает зубным врачом, а ночами пишет свои философские фантазии. Для режиссера Бирули важно другое. И чтобы это «другое» сумел воспринять зритель, пришедший на спектакль, он прибегает к точному и смелому приему: всякий раз, когда Фарятьев появляется на сцене, «исчезают серые стены квартир, звучит музыка, слышны голоса птиц, шум прибоя, расцветает добрый, прекрасный мир.