Тем более, что откровенно балаганные приемы так и не приживаются в этом спектакле, многие сцены которого отмечены усложненным и парадоксально-условным языком. Именно в таких сценах, как изнасилование Альдонсы — Н. Малыгиной, как сцена с Рыцарем зеркал, и особенно финальная картина, где игра Ю. Померанцева в образе Дон Кихота достигает высокого драматизма, и доказывает театр свое право играть «Человека из Ламанчи».
«Зигзаг удачи» театра в работе над классическим мюзиклом был продолжен в последующей работе коллектива. Новая встреча с жанром мюзикла произошла в 1978 году, когда режиссер А. Бируля поставил «Вестсайдскую историю» Л. Бернстайна (либретто Э. Лемана). Трудно усмотреть в этом спектакле явную преемственность с «Человеком из Ламанчи». Сыгранный молодыми актерами, применившими остро современный исполнительский почерк (В. Еремин, Л. Лушечкина), спектакль поражал энергией массовых сцен, объединенных танцевальными эпизодами. Азарт, с которым игралась «Вестсайдская история» молодыми актерами, во многом объяснялся остросовременной проблематикой этого произведения.
Багаж театра в классическом репертуаре продолжали составлять пьесы русской классики. Это «Враги» М. Горького в постановке М. Сулимова, где были одержаны такие интересные актерские победы, как Захар Бардин (Е. Диордиев), Полина (В. Харламова) и Яков Бардин (В. Манихин). Это и «Василиса Мелентьева», поставленная И. Далиненко.
Режиссура этого спектакля и решение Ю. Померанцевым образа Ивана Грозного отмечены пристальным вниманием к личности русского царя, стремлением подойти к оценке его царствования с позиции объективных научных критериев современной исторической мысли и этических идеалов нашего времени.
Все мы хорошо помним, что в 40-х годах было немало спектаклей, где с личности Ивана Грозного снималась какая бы то ни была доля исторической вины. Пересмотр этой сценической традиции был положен знаменитым спектаклем Л. Хейфеца «Смерть Иоанна Грозного» в ЦТСА, который открыл новую страницу в подходе театра к исторической тематике.